Раи: песни алжирского андеграунда

Поп-версия алжирской музыки раи рубежа XX–XXI веков хорошо известна всему миру. Песни Шеб Халеда Didi и Aicha, а также совместная работа Шеб Мами со Стингом Desert Rose стали международными хитами на волне массового интереса к арабской этнической музыке. Однако восприятие этого жанра в Алжире и других арабских странах почти на всех этапах его развития было спорным из-за его социального контекста и содержания, неприемлемого для некоторых членов мусульманских сообществ: в песнях говорится о земных проблемах и желаниях, включая сексуальные, а также поднимаются темы боли, разочарования и стремления к свободе. По определениюопределениюNasser Al-Taee, "Running with the Rebels." Echo magazine, vol.5, issue 1, 2003. музыкального этнографа Назира аль-Таи, по своей природе «раи — это музыкальный протест против политических, социальных и религиозных ограничений». Корни этого недовольства уходят в колониальное прошлое Алжира, и звучание раи с тех пор не раз менялось, прежде чем обрести современную форму поп-музыки. 

Родиной жанра считается один из главных центров музыкальной культуры Алжира — средиземноморский порт Оран, который часто называли маленьким Парижем. На западе страны, где он расположен, за годы французской оккупации в 1830–1963 годах колонисты селились плотнее, чем в любых других ее частях. Помимо них, в городе жили мусульмане и евреи. Все эти диаспоры вместе с пассажирами заходивших в порт кораблей обеспечивали постоянную циркуляцию культур, десятилетиями влиявших друг на друга. 

Словом «раи» называли мнение, или совет, за которым в этом регионе Алжира обращались к местным поэтам-музыкантам — шейхамшейхамШейх означает «благородный», «господин», «наставник». Человек, почитаемый за его или ее возраст, религиозное и социальное положение. Шейхом зачастую называют главу бедуинского племени, но не только.. Эти мнения они высказывали, исполняя малхун — положенную на музыку бедуинскую поэзию на языке дарижа, магрибском диалекте арабского. МалхунМалхунHana Noor Al-Deen, “The Evolution of Raï Music.” Journal of Black Studies #35, 2005. в то время был одним из двух самых популярных в регионе направлений наравне с андалуси — классической арабской музыкой, попавшей в Алжир после изгнания арабов из Испании в XIII веке. Шейхи выступали на свадьбах, религиозных церемониях и в кафе под аккомпанемент двух металлических барабанов (гиллял), деревянной флейты (гасба) и хлопков в ладоши. Через свои песни они передавали молодому поколению знания о ценностях, традициях, культуре и даже политике. Многие шейхи, среди которых самыми известными были Шейх Хамада и Шейх эль-Халди, открыто противостояли французской оккупации, исполняя свои песни исключительно на арабском, за что оказывались в тюрьме.

Экономическое положение Французского Алжира постоянно ухудшалось. К 1920-м годам для части женщин из особенно уязвимых слоев общества — крестьянок, сирот и беднячек — единственной возможностью выжить стали публичные выступления с танцами и песнями, что считалось неприемлемым занятием для мусульманок. Так появились шейхи-женщины — исполнительницы, которые стали адаптироватьстали адаптироватьAndy Morgan, "Rai: Music Under Fire", 1999. стиль и песни шейхов-мужчин, используя шокирующий по тем временам подход к поэзии и музыке. Они выступали в барах и борделях Орана перед мужчинами под аккомпанемент музыкантов, иногда с участием танцовщиц. Самих шейх называли «женщинами с холодными плечами» за манеру одеваться, неприемлемую в «приличном» обществе. На сцене они часто скрывали лицо вуалью, а на обложках записей запрещали публиковать свои фото. Их репертуар считался непристойным, так как в песнях они говорили о бедности, отчуждении, сексуальности, радостях алкоголя, любви, смерти и тюрьме. Постепенно за этими композициями закрепилось название «раи», и отзывались о них пренебрежительно — как о деградировавшей версии малхун. Сами шейхи в Алжире считались угрозой моральным устоям традиционного общества. 

Наиболее известной была Шейха Римитти. Выступать она начала по принуждению, но теперь ее называют бабушкой раи-музыки. Она была также и самой скандальной шейхой из всех, так как откровеннее других обращалась к запретным темам и не стеснялась высказываться по политическим вопросам. Шейха Римитти записала за свою жизнь больше 200 песен. Другими известными исполнительницами того периода были, например, Шейха Рабия и Шейха Джения.

В 1930–1950-х годах музыкальный ландшафт Орана значительно изменился. Андалуси, малхун, раи и угнияугнияUghniya (букв. «популярная песня») — египетский эстрадный жанр, достигший пика своей популярности в 1970-х. Его основные представители: Умм Кульсум, Мохаммед Абд-аль-Вахаб и Абдель Халим Хафез. — музыка Умм Кульсум и других популярных египетских артистов того времени — перемешивались, а также испытывали влияние джаза и свинга, завезенных американцами во время Второй мировой. В городе появились и новые инструменты — труба, аккордеон, пианино, скрипка и банджо. Сочетая их с региональными видами перкуссионных инструментов, оранские музыканты создали новый жанр — вахрани (от арабской версии названия города — «Вахран»), тесно связанный с раи-музыкой.

Одновременно, руководствуясь этой же логикой сочетания новых инструментов с традиционными, исполнители-мужчины взялись за трансформацию раи, который прежде исполняли лишь женщины-шейхи. Эти новые артисты заказывали тексты у профессиональных вахрани-поэтов, что отличало их от шейх, тексты которых, как правило, были импровизацией. В других случаях раи-исполнители заимствовали музыку вахрани, добавляя к ней собственные тексты. Среди самых заметных артистов того периода — трубач Масуд Бальмо, работавший с певцами Бенфиссой и Бутаибой Схиром, а также Ахмед Зарки и его группа La Freres Zergui. 

Во время борьбы за независимость Алжира артисты жанров вахрани и раи поддержали Фронт национального освобождения, исполняя националистические песни подобно тому, как это делали мужчины-шейхи в начале XX века. В результате некоторым из них пришлось бежать из страны, другие оказались в тюрьме. Шейха Римитти также поддержала освободительную войну, начав исполнять песни, посвященные конфликту.

В 1962 году Алжир получил независимость, и музыку стало строго контролировать новое правительство, проводившее арабскую культурную реформу. По радио можно было услышать только египетские и патриотические песни, а также классический андалуси, ставший национальной музыкой новой республики. Раи опять стал неприемлемым, так как вызывал ассоциации с колониальным прошлым и по-прежнему считавшимся аморальным образом жизни ших. Кроме того, раи-артисты теперь критиковали уже новую власть, а правители не хотели с этим мириться. 

Тем не менее жанр продолжал развиваться, приняв современную поп-форму, ориентированную на молодежную аудиторию. Раи-артисты сделали свою музыку танцевальной, стали использовать саксофон, электрическую гитару и другие современные инструменты. Обновив звучание, исполнители также обновили и свой имидж. Они стали называть себя «шеб» или «шеба» (мужчины и женщины соответственно), что означало «молодой» и действительно соответствовало их возрасту и отличало их от шейхов и шейх (буквально «старые»). Это также связывало их с целевой аудиторией, по большей части состоявшей из безработных жителей трущоб младше 25 лет. Молодые люди были разочарованыбыли разочарованыTony Langlois, “The Local and the Global in North African Popular Music.” Popular Music 15.3, 1996. своим положением и критично относились к постколониальным режимам. Таким образом, музыка раи стала выражением новой идентичности молодых алжирцев. Например, песня «Бежать, но куда?» (El Harba Wayn?) Шеб Халеда стала настоящим гимном поколения как в самом Алжире, так и среди диаспоры во Франции и других странах, где алжирские эмигранты столкнулись с местными националистическими группами. 

Куда делась молодежь?
Куда делись смельчаки?
Пока богачи набивают брюхо,
Бедные работают до смерти,
Ты можешь плакать или жаловаться
Или бежать... но куда?

Главными звездами обновленного жанра стали Шеба Фадела и Шеб Халед, которые по очереди исполнили первый настоящий хит поп-раи «Сон мне не к лицу» (Ana Mahlali Noum), после чего эта музыка стала выходить за пределы Орана. Тем не менее в начале 1970-х раи был все еще запрещенбыл все еще запрещенDjamel Kelfaoui, Michel Vuillermet "Algérie, Mémoire du Raï", 2001. на радио и ТВ в Алжире, оставаясь андеграундной музыкой кабаре. Но после того как эти песни начали транслировать радиостанции на юге Франции, влияние раи внутри Алжира стало невозможно игнорировать, и правительству пришлосьпришлосьMiriam Rosen, "Undertone". Artforum, 1990. признать жанр и отменить прежние ограничения.

В 1985 году в Оране прошел первый официальный фестиваль раи-музыки, транслировавшийся в прямом эфире государственного телевидения, во время которого Шеб Халед был провозглашен королем раи. Подобно западным рок-звездам, он нарушал моральные и социально допустимые нормы своей культуры: его одежда, клипы, тексты и музыка были неприемлемы для многих арабов. Зрителей шокировалошокировалоNasser Al-Taee, "Running with the Rebels." Echo magazine, vol.5, issue 1, 2003., когда он появлялся в эфире французского телевидения с пакетом из супермаркета, высокой блондинкой или бутылкой вина. В глазах традиционалистов он и другие раи-артисты расшатывали концепцию идеального алжирского общества, говоря в своих песнях о социальных и сексуальных аспектах повседневной жизни. Местная пресса нередко отзывалась о раи как об империалистической силе, которая пытается дестабилизироватьпытается дестабилизироватьMarc Schade-Poulsen, "Men and Popular Music in Algeria: The Social Significance of Raï", 1999. алжирское общество и секуляризировать второе поколение иммигрантов во Франции.

На родине раи-сцену вскоре ждал серьезный удар. В результате выборов в декабре 1991 года большинство мест в парламенте Алжира получил Исламский фронт спасения. Его члены немедленно вновь запретили раи, закрыли ночные клубы, а также ввели смертную казньввели смертную казньRod Skilbeck, "Mixing Pop and Politics: The Role of Raï in Algerian Political Discourse", 1995. для певцов, тексты которых могли посчитать вульгарными. Это привело к тому, что большинству раи-артистов пришлось бежать из Алжира. В 1994 году убили оставшегося в стране раи-певца Шеб Хасни, а в 1995-м в собственном рекорд-шопе в Оране был застрелен Рашид Баба Ахмед — легендарный музыкант и продюсер, который вместе со своим братом Фетхи работал с Халедом и другими звездами раи и внес огромный вклад в развитие жанра.

Как и другие звезды раи, Шеб Халед добился международного успеха уже после переезда во Францию, где в 1992 году выпустил песню Didi. Она стала мегахитом как во Франции, так и в Западной Азии, несмотря на то, что была посвящена неразделенной любви, а ее текст включал в себя описание короткой юбки возлюбленной. Само слово didi не обозначало ничего определенного, оставляя простор для интерпретаций, в том числе неприличных. Подобное использование слов с множественным значением стало фирменным признаком жанрастало фирменным признаком жанраNasser Al-Taee, "Running with the Rebels." Echo magazine, vol.5, issue 1, 2003., позволив раи-артистам обходить цензуру.

К концу 1990-х раи достиг огромного успеха в Африке, Азии и Европе и стал одним из крупнейших направлений этнической музыки в мире. Впрочем, отношение к нему в Алжире оставалось прежним, и этим воспользовались в Марокко, основав в городе Уджде Международный фестиваль раи, до сих пор остающийся центральным событием для всего жанра. Марокко заявило о правах на раи, апеллируя к тому, что Оран когда-то находился на его территории. В 2013-м король страны подарил Халеду гражданство, что, впрочем, не помешало Алжиру в 2016 году подать заявку на включение раи в список нематериального наследия ЮНЕСКО как исключительно «алжирской фолк-музыки».