2020: год, когда музейные артефакты (не) вернули домой

12 июня 2020 года в Музее на набережной Бранли в Париже живущий во Франции конголезец Эмери Мвазулу Дьябанза отделил от основания выставленный там погребальный шест из Конго и понес к выходу — это снимал на видео и транслировал в Facebook один из четверых его спутников. 30 июля подобное повторилось в марсельском Музее искусства Африки, Океании и коренных народов Америки. В сентябре эта же группа лиц выносила статую из Музея Африки в нидерландском Берг-ен-Дале. А в октябре Дьябанза добрался до Лувра — уже после присуждения штрафа за первую акцию. 

Похищать ни один из музейных предметов Дьябанза не собирался — он активист, вместе с единомышленниками составляющий группу «Единство, достоинство, смелость» (Unité Dignité Courage) и призывающий к возврату того, что сейчас выставлено в музеях, но прежде, в колониальные времена, было украдено европейцами. Такие призывы — не что-то маргинальное, а часть давно идущей дискуссии о необходимости осмысления колониальных политик прошлого, требующей в том числе и практических выводов.

В 2020-м эта полемика стала особенно заметна: международный совет музеев издал первый том сборника статей «Деколонизируя музеологию» (Decolonising Museology). В ноябре австралийское правительство объявило, что выделит около 10 миллионов австралийских долларов на возвращение из частных коллекций по всему миру объектов, принадлежавших аборигенам Австралии. Переговоры о возвращении ценностей ведут с Нигерией и Эфиопией Британский музей и Музей Виктории и Альберта. Правда, только на условиях долгосрочной аренды, так как британское законодательство запрещает этим институциям убирать объекты из своих коллекций. В октябре 2020-го Национальная ассамблея Франции проголосовала за возвращение Бенину и Сенегалу двадцати семи артефактов из музейных коллекций. Двадцать шесть из них — статуи и прочие предметы, похищенные французскими солдатами из Королевских дворцов Абомея в Бенине в 1892 году, а еще один экспонат — меч сенегальского борца с колониалистами Омара ибн Саида Талла. Все это вещи, насильственно приобретенные в колониальный период, — разумеется, только их незначительная часть. 

Всего 27 — это не 90 000, о которых упоминали сенегальский экономист Фелвин Сарр и французский историк искусств Бенедикт Савой в докладе, написанном в 2017 году по заказу президента Франции Эмманюэля Макрона. Именно столько объектов они считают несправедливо изъятыми и предлагают вернуть африканским странам, если те попросят. Процедуры возврата в докладе также предложены. И хотя Макрон заявлял тогда, что «африканское культурное наследие не может дольше оставаться пленником европейских музеев», сами выставочные площадки не спешат расставаться с накопленным. 

Однако и игнорировать все новые голоса эти музеи тоже не могут и поэтому вынуждены работать над переосмыслением своих коллекций в контексте деколонизации. Например, Британский музей предлагает два маршрута, посвященных влиянию колонизаторского прошлого страны на коллекцию: 15 объектов (от египетских статуй до яванских масок) можно рассмотреть за час; а для тех, кто ограничен во времени, подготовили сокращенную экскурсию на полчаса. Некоторые музеи полностью перестраиваются с учетом новых реалий — так, в рамках реконструкции стоимостью 42 миллиона долларов была поставлена задача превратить художественные музеи Колониального Уильямсбурга в Вирджинии из пространств, восславляющих колониальную историю региона, в места ее деколонизирующего переосмысления. Например, рабство из замалчиваемой части истории региона превратилось в системообразующий нарратив. Некоторые музеи предлагают художникам и кураторам пространство для проектов, в которых такое переосмысление становится и процессом, и результатом, как в проекте Грейс Ндириту «Исцеляя музей» — это и перформанс, и воркшоп, посвященные в том числе и работе с репрезентацией колониального контекста музейного наследия. 

Отмолчаться уже невозможно. Совсем недавно, 16 декабря 2020 года, в Берлинском городском дворце открылся после долгого строительства Форум Гумбольдта — дорогостоящий масштабный музейный проект. Едва ли не все, что о нем слышно, это разговоры о бенинской бронзе из коллекции Этнологического музея. Нигерия давно требует вернуть пластины из находившегося на ее территории дворца правителя Бенинского царства. Зато тот же Этнологический музей вернул Новой Зеландии мумифицированные головы двух представителей народа маори, а Австралии — бальзамированные тела двух детей и кости в деревянном гробу, принадлежавшие австралийским аборигенам. Вероятно, сыграло роль то, что это не просто материальные объекты, но человеческие останки.

В июне 2020 года аукционный дом Christie’s продавал две деревянные статуи, некогда находившиеся в святилищах на территории Нигерии. Торги состоялись на фоне протестов: профессор Принстонского университета Чика Океке-Агулу (родом из того же региона, где были изготовлены фигуры) заявил, что их вывезли мародеры во время гражданской войны в 1967–1968 годах. Аукционный дом ответил, что бумаги в порядке и последний собственник приобрел объекты легально — юридически все чисто.

При этом речь идет не только о перемещении артефактов между странами, но и о возвращении вещей сообществам. Как это происходит в Канаде, где уже не первое десятилетие музеи передают потомкам коренных жителей предметы, которые неправомерно изымались в прошлом. Причем в процессе создаются новые культурные центры, принадлежащие соответствующим сообществам, в которых музейная составляющая сочетается с возвращением к жизни традиционных практик. 

Таким образом, процесс идет, но медленно: возвращенное измеряется единицами, украденное — десятками тысяч. Представления о справедливости сталкиваются с вопросами юридического права, а интересы сообществ — с интересами собственников и порой патерналистским отношением со стороны вчерашних колонизаторов. Например, часто выражается сомнение в том, что африканские страны смогут позаботиться о сохранности возвращенных объектов. Но если 2020-й и не стал переломным, то с каждым годом давление на Европу будет расти, в том числе изнутри, а вопросы этичности музейных коллекций сами собой никуда не исчезнут.